Боль выпустила Нарциссу из своих объятий, свернулась серебряной змеей и замерла в ожидании нового приказа. Но приказа не было.
В наступившей тишине Малфой склонился над Нарциссой. Красавица... Тонкая бледная кожа с уже проступающими синяками на скулах, опухшие глаза, рассеченные, окровавленные губы. Влажная дорожка на виске. Пальцы Люциуса коснулись ее и тут же оставили.
Глупая стерва.
"Почему ты мне не говорила?!" "Какого черта надо было все эти годы швырять мне в лицо эту ложь?! Или, может, ты сама начинала в нее верить?" Он слишком хорошо ее знал, чтобы задавать все эти вопросы вслух, и слишком хорошо знал отца, чтоб не знать ответов.
- Табулаго! - портрет Абракаса с грохотом развернулся тыльной стороной, и они остались одни. Растерзанная жертва в обрывках шелка и рваной кружевной пене - и он, ее палач, пьянеющий от запаха крови. Люциус склонился ниже и коснулся губами ее губ, слизывая алые соленые капли.