Будучи председателем попечительского совета школы Люциус Малфой наведывался в Хогвартс собственной персоной крайне редко. Во-первых, в его постоянном непосредственном контроле не было нужды, а во-вторых... Дамблдор. Хогвартс более десятка лет был их игрой, их шахматной партией, в которой оба игрока хитрят и блефуют и оба знают это, фигуры образуют нескончаемые комбинации без видимых побед и поражений, а партия застыла в неизменном преимуществе Дамблдора. Не взирая на все усилия Люциуса, на все его интриги. А ведь три года назад Малфой почти выиграл, но его вновь постигла неудача, нелепая, необъяснимая неудача, и белые фигуры снова вернули утраченные позиции.
Как же он его ненавидел. Альбуса. Директора школы.
От кончика носа до бонбоньерки с дольками. От неизменно дружелюбных приветствий до любезных прощаний. Старый лицемер. Он наверняка снова затевает что-то со своей богадельней героев-неудачников магического мира.
Малфой, стоя у зеркала, поправил галстук из серебристого шелка и взял принесенную эльфом трость. Осенняя мантия из темного кашемира с черным переплетением шелковых же змей в петлицах сидела безупречно. Волосы собраны в хвост и перехвачены черной шелковой лентой. Да, он любил шелк. Холодная, скользкая ткань, но сколько блеска, сколько возможностей...
Часы пробили семь. Дамлдор ждет его к обеду. Люциус мерзко ухмыльнулся: сюрпри-из! Да-да, мелочно, но во-первых он не любил официальных встреч, во-вторых, хотел разделаться с этим проклятым визитом поскорее, а в-третьих не Дамблдору указывать, когда главный попечитель может появиться во вверенном ему учебном заведении! 
Отдав домовику пару распоряжений, Люциус вышел за ворота имения и аппарировал в окрестности Хогвартса.

Хогсмид спал, закутавшись в кисею осеннего тумана, и Хогвартс замер, как спящий дракон, прикрыв темные окна-глазницы, за которыми будущие зельевары, министры и авроры видели свои последние торопливые сны.
Хотя нет, не все.
Один из этих будущих возник на дороге к школе прямо перед Малфоем - тощий, возмутительно небрежный, руки в карманах джинсов, дерзкий взгляд из-под стекол очков - и от одного вида этой знакомой до боли фигуры у Люциуса заходили желваки.

- Поттер?! Какого дьявола ты здесь делаешь?!

Но тот лишь молча ухмылялся, не сводя с Малфоя нахальных глаз, которые у него, Люциуса, никогда никаких сентиментальных воспоминаний не вызывали.

Он сразу понял, что это морок, наваждение - сразу после этого нелепого поцелуя. Только во сне можно целоваться с Поттером или танцевать вальс со Снейпом - и не удивляться этому, полагая происходящее совершенно естественным. А наяву бодрствующий разум тут же расценил эту глупую, дерзкую выходку как невозможную, гася подступившую было ярость и заставляя опустить руку, брезгливо утирающую губы. Наваждение, морок. Неправда.
Но не успел Малфой оглядеться в поисках источника галлюцинаций, как яркие картины с новой силой охватили его сознание, убаюкивая давно забытыми голосами и запахами.

- Люциус, ну очнись, ну пожалуйста! - и тончайший, трогательно-тревожный запах ландышей от светло-зеленого шелка под его щекой. Теплого шелка, согретого ее телом. - Ну очнись же! Не пугай меня, Люци!

Ее голос так беззащитен и нежен, так искренне испуган, что он послушно открывает глаза и даже встряхивает головой, честно пытаясь очнуться и не пугать ее больше - никогда не пугать. Но она все равно исчезает, унося с собой и солнце, и синее небо, и шелковые ландыши из его жадных рук. Наверно, он все же ее напугал, чертов идиот!

Злость и осенний промозглый холод вернули к реальности, и Люциус выразительно выругался, оглядываясь по сторонам. Кто-то играл с ним, как кошка с мышью, кто-то дергал за нити, спрятанные на дне самого тайного его сундука, и Малфой готов был покрошить шутника на куски. Только бы проснуться окончательно...

- Запретили? Мне? Да как ты смеешь? - вырвалось само собой. Ожег зарвавшегося холопа ледяным презрением, на миг забыв о его призрачности. Возмутительность сказанного ослепила и без того неуверенный разум, и Люциус выдернул из складок мантии волшебную палочку и направил ее на выродка-переростка, - С дороги, ублюдок!

- Дедушка, что ты делаешь?! Не надо! - девочка испуганно закрыла рот ладошками в синих митенках. Мальчик промолчал, напряженно наблюдая за происходящим, словно раздумывая, чью сторону занять, чтобы не ошибиться. Пристальный взгляд Малфоя скользнул по бледному личику, натыкаясь на собственные черты. "Дедушка"?

Хагрид угрожающе нависал над ним неподвижным и безмолвным пугалом, но был уже неинтересен. В этом новом сне было кое-что важное, куда более важное, чем вся эта чушь с запретами. И даже если это было всего лишь наваждением - его нужно было во что бы то ни стало запомнить, как внезапный вещий сон или случайно услышанное пророчество. Люциус присел на корточки перед детьми и всмотрелся в лица. Мальчик был постарше, во всем облике - тонкие черты любимого болезненного ребенка: прозрачная бледная кожа, тонкая шея, небрежно замотанная слизеринским шарфом, капризная линия губ, но сквозь эту детскую паутину уже проступало фамильное - крупный породистый нос, пока еще непропорциональный, но уже четко очерченный, платина волос, светлый лед глаз.
"Дедушка"?
Девочка была похожей и - другой. Так же изящна, тонкие запястья, трогательная шейка в форменном воротнике, но глаза темнее и вдумчивей, а светлые волосы вьются кудрявым облаком и делают ее похожей на ангела. Люциус мягко отвел ее руки от лица. Серьезно сжатые губки маленькой упрямицы. Она совсем не похожа на Нарциссу. Но на кого?.. Паркинсоны? Розье?

"Подставил Драко? Я?" - с прохладным недоумением вздернул бровь, но отчего-то не возмутился и даже не удивился. То ли потому, что невысоко ставил умственные способности великана и не отнесся к его словам всерьез, то ли потому, что сил на возмущение уже не было. Дети убежали, и Малфой равнодушно пожал плечами, глядя им вслед: объясниться с Дамблдором? Почему нет? Однако картина снова рассыпалась в пыль, и вот уже новый образ воет, заслоняясь от него тонкими грязными руками:

- Я тебя не убивала! Скажи им, Малфой! Скажи им! - узница всхлипнула и вдруг резко, без перехода, затараторила тоном базарной торговки, хитро кося на него сумасшедшим глазом, - А пусть они покажут твое тело! Пусть сперва найдут его! Почему я не видела твоего тела, Малфой?! Ведь тела-то не было, не было! Я знаю, его так и не нашли! Это все ложь, ложь! Ты сам все это подстроил, специально! Сам! Сам!

Грязной голодной собакой она кинулась к нему, натянув приковывающие цепи, и Малфой невольно сделал шаг назад, всматриваясь в искаженное безумием лицо, но так и не узнавая. Она бесновалась, пытаясь победить железную хватку, а ему хотелось спать. "Хорошо, что тело не нашли... - подумал он, прислонившись к каменной стене, - Да, наверно, я всё это сам подстроил... Но зачем?" В камеру невесть откуда ворвался порыв ветра, резко загасив факелы, и Люциус погрузился во тьму.

"Настоящая или нет?" - лениво подумал Малфой, рассматривая подходящую к нему школьную лекаршу и ожидая, какую часть прошлого, настоящего или будущего откроет ему очередной призрак. Но мадам Помфри только деловито подвесила корзинку в воздухе и, пробормотав: "Позвольте-ка...", - сжала его запястье, профессионально прощупывая пульс. Эта манипуляция была приятно осязаема, Помфри была спокойно деловита, и Малфой, наконец, внимательно огляделся вокруг, ища ту невообразимую сволочь, что обрекла его на просмотр этих картинок.

- Ай ты гадость какая! - вдруг воскликнула медсестра, непочтительно толкнув Малфоя куда-то в сторону, - А ну-ка, отойдите-ка, милорд! Necare Umbra!

Обернувшись, Люциус лишь успел заметить, как на дороге растекается грязно-лиловое пятно в отвратительных болезненных пузырьках и бурых прожилках, плотная издыхающая субстанция, поверженная сердитым окриком лекарши. Мадам Помфри еще раз с негодованием глянула на пузырящуюся жижу и, порывшись в кармане, протянула Малфою завернутую в фольгу шоколадку.

- Вот гадость. Кто-то принес, наверно. Озорники... Это ж так можно было и с ума свести! Invenire!

Заклятье обнаружения прозвучало в два голоса и буквально сорвало и следящую паутинку, и сухую листву с окрестных кустов.

- Так-так, мисс Булстроуд! И как это следует понимать?! Вот все расскажу господину директору о ваших проказах! А ну идемте со мной! - Помфри требовательно протянула Милисент покрасневшую от холода руку, словно намереваясь отвести дерзкую ведьму за руку, но Малфой остановил ее.

- Не нужно, Поппи.  Я сам поговорю с мисс Булстроуд...

Малфой не спеша подошел к широкому пню, на чьих тусклых кольцах чьи-то шаловливые палочки выжгли неумелую руновязь и незаконченное "Griffindor for...", предоставляя неведомым читателям продолжить ее по своему вкусу. Волшебная палочка выбила дробь на замшелой коре, и пень трансфигурировался в добротную скамью без особых затей с теми же надписями на сиденьи. Малфой опустился на сотворенное и обернулся к Милисент.

- Доброе утро, мисс Булстроуд. Забавные вещицы водятся в вашей сумке... - Он приглашающим жестом указал на место возле себя, - Присаживайтесь. Я бы хотел поподробнее узнать о механизме действия этой твари. Удовлетворите мой научный интерес, Милисент, и ваши проказы останутся в тайне. Я бы не хотел доставлять неприятности студентке столь прославленного факультета.

- Не абсолютно, - произнес Малфой, отрываясь от размышлений.

В продолжение монолога Милисент он задумчиво ворошил тростью сухие листья, словно рассчитывая найти что-то утерянное в их ворохе, но вопрос нахальной девчонки заставил поднять взгляд. Дочь Булстроудов Люциус знал в основном по скупым рассказам сына - кажется, Милисент не входила в его свиту, а с ее родителями он общался нечасто и в любом случае не о семейных делах. Снейп о своих студентах на досуге тоже распространяться не любил. Так что сегодня - впервые на сцене, Милисент Булстроуд, прошу любить и жаловать. Дебютанточка. Была бы миленькая, если бы хотела, но не хочет. Не хочет понравиться, не стремиться оправдаться, не рассчитывает получить выгоду. Отвечает так, словно ей нечего больше терять и не к чему стремиться, а для их возраста это странно.

- Не абсолютно, Милисент. Во-первых, видит ли сторонний наблюдатель эти... галлюцинации? А во-вторых, - Малфой даже обернулся к ней всем корпусом, выказывая заинтересованность в ответе, - зачем вам всё это? Насколько я успел понять, эти безымянные твари вызывают у вас интерес... Но вряд ли я был той самой жертвой, ради которой вы столько возились с ними?

Люциус откинулся на низкую спинку скамьи, продолжая рассматривать девочку с иного ракурса. Девочку... Ссутуленные плечи, безнадежно растрепанные волосы - не торчащие дерзкие вихры Поттера, а равнодушно отпущенные на волю пряди. Чернильное пятно чуть ниже воротника - почти незаметное на черном сукне. Малфой неожиданно для самого себя подумал, что всегда хотел иметь дочь. Но только не такую. Из таких выходят дурные дочери, но хорошие наемники. Равнодушные, бесстрастные и безжалостные. Тоже талант, с ним тоже надо родиться...

- А вы неплохо разбираетесь в законах, Милисент. Да, ваша причуда - всего лишь баловство, невинная шалость, и даже сойди я с ума, всё могло бы сойти за несчастный случай, не так ли?.. Так, стало быть, вам совершенно безразлично, кто станет очередным объектом ваших... шалостей?

Малфой по-прежнему сидел, откинувшись на спинку и обращаясь к затылку Милисент, но по голосу было слышно, что он улыбается.

- Гораздо интереснее, Милисент... - улыбающийся голос Малфоя плыл, переплетаясь с туманом, то повышаясь на вкрадчивых вопросах, то опускаясь то шепота, - В этом мире все используют друг друга. У каждого из нас есть свои нити, страхи, надежды, прихоти, каждым из нас можно управлять - и мной, и вами... Так не лучше ли быть среди кукловодов, чем оставаться безвольной марионеткой в чужих руках? Подумайте, Милисент... Вы так близки к верному выводу, так почему бы не пойти навстречу своим интересам? Осознанно...

Последнее слово он проговорил почти шепотом, и оно осело на влажные волосы слизеринки тихим змеиным свистом. Рука в перчатке из черной кожи бережно отвела с лица Милисент выбившуюся на лоб прядь, педантично восстанавливая гармонию.

- Поверьте, Милисент, в этом мире найдется немало интересных затей для любопытных и умных женщин... 

Кажется, прояснялось. Кажется, рассвет. Был ли он? Или серая муть этого утра загустела до плотности молока? Всё утонуло в этой молочной реке: и ворота школы, и силуэты деревьев. На кисельном берегу - только двое на скамье. Мужчина, закинув ногу на ногу, задумчиво рисует указательным пальцем запутанные линии на своей трости, словно чертит кому-то дорожку на карте. Девочка лет 16, а может, и больше, сидит рядом, сложив руки на коленях, и смотрит в туман. Ей не нужна карта. А он и не настаивает. Не бранит и не уверяет. Просто рассуждает, вычерчивая свои дорожки, - то так, то эдак...

- Быть никем или быть, как все. Болтаться по волнам бесприютной лодкой без паруса и цели - или заключить себя в клетке брака. Вы еще умнее, чем мне казалось, мисс Булстроуд. Вы достойны большего, чем многие ваши ровесницы. Вы сами знаете это, - склонился к ее плечу, чуть-чуть, ровно настолько, насколько прилично, - Чистокровные ведьмы  вольны выбирать свою судьбу. Если, конечно, они на это  способны.

И снова молочная тишина затопила всё вокруг. Она такая. Нужно постоянно что-то говорить и говорить, чтобы она не заливала уши. Но Малфой не торопился и не торопил. "Думай, девочка, думай..."

- Чем плохо самой устанавливать правила, Милисент? Да, в ответ кое-кто вам предъявит свои, но большинство покорно будет играть по вашим... Подумайте об этом.

- Почему бы и нет?

Серебрёный конец черной трости осторожно повторяет движения башмака, вычерчивая "ПС" в сухой листве, и вздох ветра тут же смешивает кленовые листья, заметая и без того неявные следы.

- Почему бы и нет. Время у вас есть, и выбор, я убежден, будет разумным. А пока... - он протянул ей маленький картонный прямоугольник с металлическим отливом. Визитная карточка с фамильным гербом в верхнем левом углу. Строго и неброско. Дорого. - Возьмите на память о нашем разговоре. И если захотите продолжить - пришлите с совой в Малфой Менор.

Все-таки солнце взошло. Продралось сквозь туман и тучи, разбавленным золотом плеснуло на дорожки, растворяя туманное молоко. Малфой поднялся со скамьи, как ни в чем не бывало улыбаясь студентке. Случайная встреча, случайный разговор. Разве что-то было? Да вы не так поняли...

- Не опоздаете ли вы на занятия, мисс Булстроуд? Не стоит убавлять изумруды на счету Слизерина! Идемте же. Пока нам по пути.