- Люци, ну не смотри на меня так! Ну можно подумать! - Цисса Блэк вплелась ему под руку, как хмельная лоза, и посмотрела снизу вверх взглядом обеспокоенного ангела.

- Думать надо было раньше, - отрезал Малфой, непримиримо скрестив руки на груди, - Ты можешь мне объяснить, какого дьявола мы тут делаем?

Он не любил подобных развлечений. Здесь было слишком шумно, недостаточно чисто и чересчур демократично. Толпа колдунов неизвестного происхождения смешалась с гоблинами, кентаврами и эльфами, чокалась с подвыпившими гномами, отплясывала с лесными нимфами (или ведьмами, накурившимися лесных трав и возомнивших себя таковыми), все пели, шумели, дрались, и это было дико и совершенно неприемлемо для юноши из аристократической семьи.
Нарцисса обиженно поджала губки и отвернулась, дрогнув светлыми кудряшками, сколотыми на затылке.

"Ну начинается..."

- Цисси, я не хотел тебя обидеть. Ну же, Цисс. Ну перестань. Ну что ты в самом деле. Ну? Ну?.. Ну что такое с моей девочкой? М? Почему у нас такие грустные глазки? А почему это у нас так дрожат реснички? А что это у нас такое течет? Ой, да это же ту-ушь...

- Какая же ты сволочь!

- Ну брось, Нарси...

- Ты же сам знаешь, я что я не хотела сюда лететь!

- Да, да, я помню, но...

- Но Андромеде приспичило послушать своих "Накаленных братьев"! У Сириуса тут какие-то соревнования! А у Беллатрикс - какие-то невероятно важные встречи! И почему я должна лететь вместе с ними без своего парня?!

- Я понимаю, но...

- Или у меня уже нет никакого парня, а?!

Люциус, до сего момента плавно совершающий ладонями успокоительные жесты примирения и согласия, понял, что пассы результата не дали, и любимая снова выскочила на грань истерики, как слепая коза на обрыв. Одно неверное движение бровей - и начнутся слезы, сопли и беспорядочные "ступефаи", которые, учитывая повышенную верткость Люциуса, буду неизменно попадать в окружающих, привлекая к отпрыскам двух благородных семейств ненужное внимание. Резким движением он дернул девушку на себя и быстро прижал к груди, зашептав на ухо:

- Тихо-тихо-тихо... Конечно, ты - моя девушка, и я просто счастлив сопровождать тебя в горе и радости... Даже такой, как этот проклятый фестиваль...

Нарцисса растерялась. Точный момент для яростной пощечины был упущен, но позволять этому... этому... этому человеку так пялиться на себя тоже было нельзя! Люциус же, как назло, ничего не замечал, презрительно рассматривая спонтанный хоровод баньши и гномов вокруг пылающего чучела инквизитора. Чувствуя, что взгляд рыжего лезет в самые недопустимые места, а время катастрофически уходит, Нарцисса приподнялась на цыпочки и прошептала так тихо, чтоб ее не сочли истеричкой:

- Люц! Парень около лавки Зонко на меня таращится!

- И что же? - хладнокровно спросил Малфой, не глядя на подругу. В этот момент в хоровод ворвался кузен Циссы и стал отплясывать джигу, - На красивых девушек нельзя не смотреть.

- Но он смотрит на меня совершенно недопустимым образом!

- Ах, перестань, Цисси, тебе наверняка показалось.

- Он схватил меня за!..

Люциус удивленно обернулся к девушке и перевел заранее надменный взгляд на рыжего нахала, и этого взгляда было достаточно для того, чтобы понять: да, схватил! Кончик аристократичного носа Малфоя поднялся на целый дюйм, и если бы презрением можно было заморозить, наглец уже обратился бы в лед. "Наверняка ирландец, - подумал Люциус, подходя к незнакомцу и вытаскивая палочку, - Вот наглые нищеброды!"

- Куда это ты пялишься, приятель? - поинтересовался Люциус, глядя сверху вниз, - Высматриваешь неприятности?

Если Нарциссе Блэк и польстило предложение поляка, вида она не показала. Брак с Малфоем, как случаем узнала она из разговора родителей, был делом решенным, и публично целоваться с кем бы то ни было, рискуя семейной репутацией и такой выгодной партией, она не собиралась. Поэтому после слов Ковальского Цисси демонстративно поджала губы и отвернулась, скрестив руки на груди. Люциус же отсалютовал волшебной палочкой, вздернув рукава на запястьях, адресовал противнику легкий поклон и занял позицию, заодно раздумывая, какие заклятья стоит использовать при большом скоплении народа, а какие лучше приберечь. Краем глаза он заметил в первых рядах Беллатрикс со зловещей ухмылкой на губах, Андромеду с мороженным в виде маленького вафельного факела и Сириуса в компании с Поттером, хлещущих пиво из горла. Поморщился - ну что за цирк устроил этот недомерок?..

- Экспеллиармус! Фламмакоста!

Перед поляком взметнулась в небо стена огня, полностью скрыв противников друг от друга и распугав особо любопытных зевак (Малфой с удовольствием отметил, как отшатнулся Сириус, а Поттер стал торопливо сбивать пламя с полы мантии). О, и какой сюрприз! Пара магов в форменных мантиях британского аврориата  мелькнули в толпе, заняв место в рядах зрителей. Что ж, ничего убийственного он и не совершал, а огненная стена вполне может сойти за самооборону, не так ли?

Нарциссу трясло. Мало того, что ее облапали (на минуточку - дважды облапали за последние полчаса!), мало того, что поцеловали, обдав ей весь рот отвратительным запахом какого-то ужасного спиртного напитка, неизвестного ни одной благовоспитанной юной леди, так еще и честь ее, Нарциссы Блэк будущей Малфой не была защищена до конца, брошена на пол-пути и почти отдана какому-то рыжему недомерку! Ее драгоценный Люциус, ее будущий супруг, ее рыцарь, который должен был растерзать наглеца на части, спокойно стряхивал капли дождя с плеч и трансформировал влагу на макушке в бриолин. Сириус прилип к каким-то людям в форме, как малолетка к Санта-Клаусу, а Беллатрикс загадочно усмехнулась и растворилась в толпе, оставив честь сестры неотмщенной, а саму Нарциссу - крайне подавленной.
И тут ей был преподан один из первых уроков для настоящих чистокровных ведьм. Рука Малфоя болезненно сжала нежное запястье, недвусмысленно намекая на синяки, а вкрадчивый голос прошептал на ухо:

- Улыбайся, Нарцисса. Не следует заводить нужные знакомства с подобным выражением лица.

Люциус подвел девушку к стойке и взял два бокала. Он не знал ни имени экс-соперника, ни его происхождения, ни статуса крови, однако стиль колдовства заинтриговал, а прохиндейская физиономия внушала Люциусу ту самую симпатию, о которой бредили древние алхимики, различая сродство в веществах разного происхождения, но схожей природы.

- Люциус Абракас Малфой. Хогвартс.  С кем имею честь?

Ковальский, Ковальский... Причудливая славянская фамилия мелькнула в зарослях памяти о восточноевропейских чистокровных семействах, помоталась по знакомым корням и окончаниям, ткнулась к шипящие польские, в знакомые русские и, наконец, заняла надлежащее место в каталоге настоящих знакомств в разделе "актуальные".  Чистокровные фамилии Люциус, как и все отпрыски аристократических семейств, в свое время заучивал едва ли не наизусть, путаясь в переплетениях ветвей развесистых генеалогических деревьев, однако основное внимание уделялось все же семействам Британии и, в случае Малфоя, - Франции. Восточная же Европа была интересна в основном деловыми связями и потенциальным рынком чистокровных невест (даже Абракас, скрипя зубами, был вынужден признать это). Однако к бизнесу Люциус еще приобщен толком не был, невеста нашлась почти по соседству, и, стало быть, Польша, Вегрия, Румыния и вся остальная Россия молодого Малфоя не слишком интересовали. До сего дня.
Пригубив то, что запросто хлестал Ковальский, Люциус одной рукой приобнял Нарциссу, а другой постучал по стакану, преобразуя плебейское пойло в некоторое подобие коньяка, правда, с привкусом миндаля.

- Очень приятно... Должно быть, этот фокус с тучкой, тоже из запасников Дурмштранга, Лютослав?

Под хмельным взглядом поляка Нарцисса невразумительно пискнула и прямо-таки по-детски прижалась к бойфренду, видимо, собираясь слиться с ним в одну неуязвимую фигуру. Ансамбль леприконов огласил окрестности бодрой дробью барабанов в сопровождении удалой песни о некоем леприконе по имени Люка, который "славным парнем был и джигу танцевать любил". Толпа за спинами Малфоя и Ковальского ответила дружным ревом и тут же образовала вокруг выступающих плотное кольцо фанатов фольклора, и далее задорное повествование о невзгодах плясуна- Люки продолжалось в сопровождении дружного бэк-вокала и многочисленных "люмосов", воздетых над головами. Люциус неодобрительно покачал головой.

- Кстати, Лютослав, а какая нелегкая привела вас в этот вертеп? Или вы тоже любите народную музыку?.. - произнес он, покосившись на светлый затылок Нарциссы.

Пусть сам Малфой оказался здесь случайно, пусть все его знакомые оказались здесь по собственным делам, но среди порядочных чистокровных колдунов порой встречаются и просто оригиналы, любители покружиться в хороводе или с надрывом спеть застольные песни пьяных британских колдунов типа "Восемь пьяных ночей" или "Догорай, костер проклятый, нашей Бэтти наплевать!". А Ковальский определенно был оригинален.

- Я сопровождаю свою невесту, - произнес Люциус, по-хозяйски поглаживая Циссу по бедру. Стоило всё сразу расставить по своим местам. Будь ты хоть трижды Ковальским или даже самим Филиповским, права на эту юную леди принадлежат не тебе.

Нарцисса же места себе не находила, разрываясь между жгучим желанием сбежать от этих двоих к сестрам и страхом их не найти и вместо родственной защиты попасть под какой-нибудь хоровод. Пока страх перед незнакомыми чужаками оказывался сильнее неприязни к поляку, и она смирно сидела на коленях Люциуса и хмуро пялилась на так и нетронутую кружку с измененным Малфоем напитком. Не пить! - это был единственный, оставшийся ей, маленький протест. Малфой тем временем заказал себе и новому приятелю еще по одной кружке и сейчас  самолично ворожил над ними, выписывая палочкой руновязь. Пиво чернело и пенилось, бармен косился на доморощенного конкурента с неприязнью.

- Так чем можно заняться на этом празднике жизни? - поинтересовался Малфой между делом, - Вы, должно быть, не из тех, кто теряет время даром?

На потеху Люциуса и к ужасу Нарциссы веселая от праздника и возлияний массовка тут же проявила заинтересованность в чудесах и побрела на голос. В иное время и в иной ситуации Малфой-младший предпочел бы этому сомнительному обществу гордое уединение, но наблюдать за поляком было интересно. В отличие от самого Люциуса, Ковальский не просто мастерски выкручивался из затруднительных положений - он создавал их всем остальным, да так, что искры летели, а таких искрометных колдунов в чопорной Британии (да и утонченной Франции) Малфой не встречал.

- Эй, малый, это ты блоху продавал? - Рослый ирландец требовательно качнулся в сторону Ковальского и брякнул на стойку галлеон, - Не знаю, что ты там придумал, но это будет моим!

- А ну-ка что еще за новости! - вмешалась в сделку ведьмочка, щедро усыпанная веснушками и дешевыми амулетами. Она отчаянным клещом вцепилась в рукав своего дружка и попыталась оттащить его от опасной стойки, но с тем же успехом могла приглашать на танец дерево, - Ты же обещал мне! Это же наш последний...

Она покосилась на ухмыляющегося Малфоя и сердито хлопнула верзилу по плечу, призывая к порядку и экономии, но тут Люциус протянул парню кружку с ярко-зеленым элем, и битва мисс Веснушки была проиграна. Пока свеженаколдованный напиток проистекал в горло парня, галлеон уже был на территории новоявленных партнеров.

- За независимую Ирландию, - заключил Малфой, поднимая бокал.

Малфой наблюдал за этой вакханалией с азартом и удивлением рыболова, вынужденного отбиваться от плотвы. Он никогда не обольщался насчет обывателей, но такого все же не ожидал. Колдуны просто давились за дрессированных Ковальским насекомых, тянули руки через головы впереди стоящих, подмигивали им обоим, совали деньги ошалевшей Нарциссе и пытались "договориться"... А когда он, из чистого любопытства, организовал бесплатный стакан эля каждому пятому покупателю, несколько площадок фестиваля окончательно опустело, а ирландская и шотландская закрылись вовсе.

- Добрый вечер, господа. Добрый вечер, господин... Малфой, если не ошибаюсь? А вы... С кем имею честь?

Малфой закатил глаза. Только аврор мог додуматься замаскировать форменную мантию цветными гирляндами и венком из омелы... Интонации куда девать?
Слуга закона выжидающе уставился на Ковальского, оттеснив нескольких особо назойливых покупателей. Люциус же смотрел на аврора глазами невинного залетного ангела, притянув к себе вконец потерянную невесту и сжимая кружку с элем в другой.

"Что там? Что там? Комары еще есть? Что с ним? Что он говорит?" - заволновалась толпа, обтекая растерявшего энтузиазм аврора. Хохот Ковальского наводил волшебников на мысли о банальном разводе, и настроение покупателей дрогнуло в крайне нежелательном для поляка направлении.

- Слышь, чего он говорит? - Сзади кто-то подергал Малфоя за рукав. Обернувшись, Люциус обнаружил невысокого человечка в расшитой шапчонке балканского вида, суетливого и нервного, но выражающего общие чаяния, - Вы что тут? А ну отдавайте наши денежки, коли так!

Холодный взгляд молодого Малфоя задержался на смутьяне ровно настолько, чтобы заморозить попытку мятежа. Подобным приемам Люциус научился у отца годам к восьми, и сейчас с наслаждением использовал. Когда колдун заткнулся, Малфой бросил быстрый взгляд в спину удаляющего аврора и приложил палец к губам. Это было так выразительно, что всем сразу стало ясно: это не просто комары!.. Однако из соображений здравого смысла (и рекламы ради) Малфой все же подхватил Ковальского под руку и потащил его с места событий. Несчастная Нарцисса плелась следом, отвечая на вопросы покупателей дикими глазами и нечленораздельными, но возмущенными звуками.

Подхватив одной рукой Нарциссу, а другой ухватив под локоть Ковальского, Люциус протащил их сквозь делегацию независимых кельтов, спонтанную ярмарку кондитеров, танцевальную площадку и тройной хоровод, и, таким образом, окончательно запутав следы, усадил обоих на изрезанную надписями и рунами скамью в тени многое переживших кустов жимолости. Нарси дрожала, время от времени нервно почесывая несуществующие укусы впечатливших ее насекомых. Ковальский же в ус не дул.

- Да, Люцеслав, признаться, я под впечатлением, - Малфой взирал на поляка сверху вниз, скрестив руки на груди, - Черт возьми, и как вам это удалось?! Толпа глупа, но мне казалось, ее не так легко поим... - быстрый взгляд на нарциссу, - Соблазнить!

Поскольку кричалка завопила на чистом польском, не позаботясь о переводе, Малфой лишь пожал плечами.

- Что-то случилось? - поинтересовался он, устроившись на поваленном стволе дерева напротив Ковальского. Поляк нравился ему все больше и больше, а что до кричалки... Конечно, это следствие некой ошибки, но и лучшие колдуны иногда ошибаются. Впрочем, Абракас Малфой обычно прибегал к иным методам воспитания, предпочитая не выносить сор из имения.

- Ну, что ж...

Люциус поднялся с места и протянул руку Нарциссе, хмурое личико которой не проясняли даже отсветы факелов китайских жонглеров, каким-то образом занесенных лихим ветром на землю Британии и устроивших спонтанное шоу под восторженные крики окружающих. Праздник продолжался, Ковальский причитал, кажется, утратив интерес ко всему на свете и сосредоточившись на своей польской беде, и Люциус решил, что правильнее всего будет уйти по-английски. "Какая досада, что у меня нет визитных карточек! - подумал Малфой, увлекая невесту в толпу зрителей, - Надо непременно завести, как только вернусь в Уилтшир". Впрочем, он не сомневался, что если этому безумному поляку придет в голову разыскать его, он это сделает и без визиток.