Малой бросил еще один взгляд на девчонку. Как однако после войны взлетают цены... Еще несколько лет назад маггловское поголовье истреблялось без счета, легко и играючи, кто считал их жалкие жизни в угаре погрома? Теперь же все иначе. Каждое убийство ничтожнейшей из тварей может стать искрой большого пожара, в котором погорит все: от репутации до жизни. Люциус скривился, глядя на безжизненное тело: как низко пало волшебное сообщество, если жизнь волшебника стоит жизни маггла!

- Администратору?

Он сжал волшебную палочку. Проклинать собственную неосторожность он будет после, а пока стоит быть готовым к новым сюрпризам. Где Ян Ковальский, там и сюрпризы, конечно... Причем почему-то чаще - неприятные.
Люциус послал в девчонку ступефай и обливейт, чтоб нескорое пробуждение ее разума не оставило воспоминаний об их встрече, и поспешил вслед за Ковальским.

Ни когда Ян признался в контактах с магглами, ни когда показал бумаги, подписанные их руками, ни когда одна из них напала на Малфоя в подвале, он все еще не осознавал всей глубины их падения, и лишь сейчас, проталкиваясь вслед за Ковальским сквозь маггловскую толпу, Люциус, так сказать, на собственной шкуре почувствовал, во что именно они ввязались. Нет-нет, он не был идеалистом: чтобы делать большие деньги, следует выйти за рамками великого, но небольшого волшебного мира, и завести определенные связи, но то были крайние случаи и редкие посвященные. А заключать десятки контрактов с обычными замковладельцами, то есть - с их детьми, внуками и... администраторами?! Которые не способны даже осознать серьезность своего положения и честь, которая была им оказана.
Малфой с величайшим презрением взглянул на развалившегося в кресле маггла-администратора, который даже не посчитал нужным встать и выбежать им навстречу, спалил веселый коврик и без лишних церемоний направил волшебную палочку на хозяина кабинета, оставляя дипломатию велеречивому Ковальскому. После недолгого диалога с этой подвальной наследницей настроение Малфоя было испорчено, а быстрое похмелье  только усугубляло праведный гнев.

Да, нервы лорда Малфоя стали сдавать. Прямым доказательством стало то, что он не вдарил администратору между глаз круциатусом, а решительно схватил собственной рукой за отворот пиджака и притянул к себе.

- Что всё это значит?

Волшебная палочка Люциуса резко вытянулась в направлении стонущего призрака и, не медля, шарахнула по призрачному телу эффектным зарядом, размазавшим полупрозрачную субстанцию по всей поверхности дивана. Будь Малфой в лучшем состоянии, он растянул бы удовольствие хорошим допросом, а то и вовсе оставил бы несчастного Ковальскому, который все равно любит поговорить, но сейчас ему было не до бесед.
Администратор затрясся, как эльф в сугробах.

- Ж-жалуются... П-понимаете... Эт-то же часть эк-кскурсионной п-программы! Эк-кзотика, так сказать! А ваши г-грибочки...

Голова просто раскалывалась. Малфой швырнул маггла (или кто он там...) на ковер и от души пнул. Нет, не помогает.

- Авада...

Отличное заклинание - эта авада. Чистое, четкое, бесследное уничтожение, не пачкающее кровью руки. Можно делать даже в белых перчатках, даже в упор. Люциус улыбнулся и тут же обернулся на скрип двери. Ян Ковальский снова внес в упорядоченный процесс прелесть спонтанности, выскочив из кабинета, тут же вернувшись и заодно обеспокоив толпу за дверью. Этот суетливый поляк всегда вмешивался в игру непредсказуемым джокером, кардинально меняя игровую ситуацию и заставляя и без того сверхестественно гибкого Малфоя извиваться еще энергичнее. Голоса за дверью становились все более решительными, тревога толпы просыпалась, все громче ворча на польском, чешском, русском, английском, французском языках. Инстинкт самосохранения еще держал их за пределами кабинета, но напряжение росло, приближалось к критической отметке, на которой и рождаются бесшабашные герои, гибель которых так крепко западает в народную память. Кстати, о памяти. Малфой прислушался к гулу, осознавая, что народу слишком много, и он быстро распространяется по коридору. Накрыть обливейтом всех сразу вряд ли удастся. Заклинания подобны уколам и выстрелам, некоторые - взрывам, но направленно воздействовать на всю толпу сразу...

О. Маггловедение! Память лихорадочно зашелестела страницами. Назад, назад, назад, в школьные годы, на нелюбимые уроки по, казалось, бесполезному предмету. "Воздействие на толпу"... "Панические реакции"... "Эффекты и искажения восприятия"... Спасибо тебе, Мерлин, покровитель студентов и магов, попавших в затруднительное положение! Где-то на окраине поля зрения мелькнул синий блик, бледный призрак спасения. "Неужели портал?.." Люциус быстро толкнул Ковальского к неестественно мерцающей визитнице на столе, одновременно палочкой распахивая дверь. В проем ворвался с десяток любопытных взглядов и - тут же столкнулись с прямым взглядом Малфоя.

- ВАМ. ПОКАЗАЛОСЬ.

Как по учебнику: громко и четко. Правда, не факт, что все слушатели владели английским, но часть владела, а этого должно быть достаточно. Не дожидаясмь реакции, рявкнул Ковальскому: "Портал!" и схватил визитницу.

Да, это был не хитроумный эффект маггловского освещения, а тривиальный магический портал. "А ведь могло бы выбросить прямиком в аврориат..." - запоздало подумал Малфой, вставая с сырой земли и высвечивая "люмосом" стены очередного подвала. А темнота и запах сырости утверждали, что это именно подвал, очередной подвал, достаточно большой, добротно выложенный камнем и даже украшенный фигурными островерхими решетками, что наводило на мысли об очередном замке. Малфой обернулся к поляку и кивнул на вычурный фонарь, пафосно охваченный крыльями бронзового нетопыря.

- Ты не говорил, что арендаторы связаны между собой порталами.

- Зачем ты его притащил? - Малфой брезгливо отпихнул ногой тело администратора в сторону, - Мог бы и оставить подарок их лекарям. Сердечный приступ или что там еще. Пульвис демортус!

Еще один памятный сувенир со времен Лорда - заклятье праха - невидимой сетью опустилось на тело, моментально разъедая его и обращая в пыль. Люциус всегда был сторонником гигиены.
Пока Ковальский с рвением отца-одиночки возился со своими поганками, Малфой осмотрел подземелье и в целом остался доволен увиденным. Уж это помещение никак не походило за заброшенные подвалы маггловских домов, оно было отделано со вкусом и даже с некоторым шиком. Помимо фонарей и решеток здесь были также искусно вылепленные морды летучих мышей на карнизах и неизвестного назначения люки в полу с полустертой, но все еще интригующей резьбой. Люциус уже собирался высказать предположения о хозяевах данного замка, как вдруг со стороны лестницы раздался дикий визг:

- Кто здесь?! Кто здесь, черт возьми?!

Строго говоря, сказано было что-то другое, причем на языке, по мнению Люциуса, вообще ни на что не похожем, но интонации были красноречивее слов. На пороге стояла сухощаво-угловатая дама, одетая по классической готической моде, уперев руки в боки, и разглядывая пришельцев широко раскрытыми глазами настороженной кошки.

- Stāviet! Kā jūs sauc?!

Паника дамы грозила неприятностями: в ее руке обнаружилась волшебная палочка в том же готичном стиле. Ковальский ринулся к этой ведьме завзятым франтом, и в принципе его можно было понять. Строго говоря, женщина была привлекательна даже сейчас, когда пора ее расцвета определенно миновала. Однако черты лица были все же благородно тонки, волосы иссиня-черны, а глаза раскосы, что делало ее похожей то ли на кошку, то ли на матерую рысь. Спасаясь от любвеобильного Ковальского, она сделала какой-то невероятный прыжок в сторону, попала аккурат в грибницу, подскользнулась и рухнула прямо на каменный пол, шипя какие-то непереводимые балтийские ругательства.
За всей этой свалкой Малфой наблюдал, сидя на каком-то призраке готического кресла и на всякий случай держа даму на прицеле.

- Надеюсь, она говорит по-английски?

Умеренно потрясенный и уже окончательно протрезвевший Малфой удивленно поцокал языком, качая головой:

- Кто это говорит? Ковальский? Сам Ян Ковальский, Черный Поляк, в чьих глазах всегда горит азарт, а в заднице - шило? - Он встал с кресла и подошел к даме, протягивая руку, - А может, посетим еще парочку арендаторов, Янек? Наверняка у этой благородной женщины найдется подходящий портал в новые неприятности.

Откровенно говоря, Малфой и сам уже осознал, что их путешествие началось как хмельное увеселение, продолжилось как деловой визит, а завершилось как откровенный фарс, и дела так не делаются, но возможность поязвить над Ковальским он тоже упустить не мог. Восстановив хозяйку подвала в вертикальном положении, он вежливо-насильственно усадил ее в кресло и обернулся к поляку.

- Ну так что у нас там по плану? Венгерские вампиры? Югославские оборотни?

Люциус в свою очередь обернулся к даме. Да, такого он как-то не ожидал. Что угодно: хорватская инквизиция, маггловский музей, украинский штаб опричников, больница святого Мунго, наконец, но не это!

- Позвольте, сударыня... Но откуда у вас портал в Малфой Менор?!

Литовка молчала, как не англоязычный партизан, и круциатус вряд ли добавил бы ей знания языка. Она торчала посреди его собственной гостиной, как внезапно выросшая сосна - неуместная, немая и надменная, безразлично глядя в пол, и Люциус безуспешно пытался хоть что-то прочесть на ее прибалтийском лице, живом и выразительном, как чистый пергамент. По всей вероятности, Ковальскому удалось бы разговорить эту красотку, он говорил по-литовски, но дарить пленницу Яну со всеми ее секретами Малфой не собирался. Посему гостья была просто обездвижена, связана и отправлена в подземелье до прояснения обстоятельств, а Малфой наконец опустился в кресло.

- Одни сюрпризы...